Тридцать первое июня - Страница 6

- Знаю, - ответил Сэм. - Они попадают в Национальную галерею.

Диммок принялся перебирать бумаги у себя на столе.

- Нет, я хочу сказать, те, которые думают, будто сегодня тридцать первое июня... вы меня сперва озадачили, Сэм, не скрою... и те, которые ни с того ни с сего начинают расспрашивать про красно-желтых карликов - штаны в обтяжку. Он говорил, не поднимая глаз от стола. А если бы он их поднял, то увидел бы, что карлик Грумет, в красно-желтом камзоле и штанах в обтяжку, появился в его кабинете, но только не из-за двери, а скорее всего вылез из шкафа. - Ведь здравый смысл вам говорит, что никаких красно-желтых карликов здесь нет... да и на что они нам, ума не приложу!.. И что все это одно воображение...

Тут Сэм прервал его.

- Тсс! - прошипел он, указывая на карлика, который уморительно кривлялся, скалил зубы и тыкал пальцем в его сторону.

- Мать честная! - заревел Диммок. - Эй... ты!

Помахав напоследок Сэму, карлик с озорной ухмылкой схватил рисунок и чулки, опрометью бросился к шкафу, юркнул в него и исчез.

- Он утащил мой рисунок, - сердито сказал Сэм. - Эй! Эй!

- Держи его! - закричал Диммок, выскочив из-за стола. Держи!

Они настежь распахнули дверцы шкафа, но там были только тесные ряды книг и папок с бумагами, а карлик исчез бесследно. Диммок растерянно посмотрел на Сэма.

- Отсюда он не мог улизнуть.

- Нет, мог. И улизнул. Думаю, что он и вошел через этот шкаф.

- Хватит, Сэм, - сказал Диммок с раздражением. - У меня уже и так голова кругом пошла,

Он стал давить на кнопки звонков у себя на столе, и в кабинете снова появились Энн и Фил, На их лицах была написана тревога.

- Я ухожу, - твердо объявил Сэм. - И сегодня, тридцать первого июня, - да, да, тридцать первого! - возвращаться не намерен.

- Что?.. Вы домой, Сэм? - спросил Диммок.

- Нет, в заведение по соседству - знаете, "Вороной конь" на Пикок-плейс... пока доберусь, его как раз откроют. И будь я на вашем месте - на вашем, Д.Д., и на вашем, Энн и Фил, - я б махнул рукой на работу. Сегодня дурной день.

И Сэм выбежал из кабинета.

- Д.Д., - начала Энн укоризненно, - не надо было его отпускать, пока мы не решили окончательно насчет "Прекрасной дамы". Где его рисунок? - Она огляделась по сторонам. Смотрите-ка, Д.Д., он, должно быть, унес его.

- Нет, не унес.

- Но его нет, Д.Д., значит, кто-то его унес.

Фил скривил губы в бледном подобии усмешки.

- Может быть, красно-желтый карлик, лапочка.

Диммок не обращал на них никакого внимания.

- Пегги, принесите мне две таблетки аспирина и стакан воды.

- Брось паясничать, Фил, - сказала Энн строго. - Это дело, а не игрушки. Д.Дё унес кто-нибудь рисунок?

- Да. - Диммок говорил очень медленно, с трудом выдавливая слова и тяжело дыша. - Красно-желтый карлик. Схватил его и нырнул вон в тот шкаф.

Энн улыбнулась, но в улыбке ее был укор.

- Ну, Д.Дё пожалуйста...

Последовал взрыв.

- Говорю вам, - во всю мочь заорал Диммок, красно-желтый карлик уволок этот рисунок! Он нырнул... ах, чтоб тебя! - Опять загрохотали пневматические дрели, и Диммок, разом онемев, в ярости отшвырнул бумаги и забарабанил пальцами по столу.

Глава третья. Два волшебника

В Ковровом покое замка короля Мелиота сидели Мелисента и Нинет, делая вид, будто слушают игру Лэмисона на лютне. (А где же Элисон? Уж не спешит ли, в образе секретарши Пегги, к Диммоку с двумя таблетками аспирина и стаканом воды?) Лэмисон закончил свой номер замысловатым аккордом и несколькими фальшивыми нотами, потом встал и поклонился.

- Благодарю вас, Лэмисон, - снисходительно промолвила Мелисента. - Очень мило... но мы, к сожалению, не в духе. Можете идти.

Нинет бросила на него суровый взгляд.

- И постарайтесь выучить "Черный рыцарь взял мое сердце в полон".

Едва Лэмисон вышел, Мелисента сказала капризно:

- Кому он нужен, этот "Черный рыцарь"? Или любого другого цвета, какого хотите! До смерти надоели рыцари!

- Я и сама миллион раз это говорила.

- И вечно этот дурацкий лязг, гром, звон! Вечно им то пристегивают что-нибудь, то отстегивают. Чушь какая!

- И не говорите, - сказала Нинет. - Я себе все ногти обломала, когда помогала расстегивать сэра Мариса на Астолатском турнире. А потом он целый день говорил про геральдику, все говорил и говорил, и все про геральдику - я чуть не взвыла. Нет, мне куда больше нравятся чародеи.

- Ну, чародеи-то всем нравятся, Нинет, дорогая моя.

- Нет, я хочу сказать - профессионалы, настоящие волшебники.

Мелисента поморщилась.

- Они все такие старые...

- Да, но искусный волшебник, если очень его попросить, будет выглядеть на столько лет, на сколько вы захотите.

- Я знаю... И все-таки я бы чувствовала, что на самом деле он старый и плесенью припахивает...

- Вы только об одном и думаете - о своем Сэме.

- Все твержу себе, что не надо думать, - грустно сказала Мелисента. - Вчера было так чудесно! А сегодня... что там могло случиться?

- Нельзя ждать событий - надо самим их устраивать, объявила Нинет.

- Но с моей помощью, сударыня, не так ли? К вашим услугам, высокороднейшая принцесса.

Тот, кто произнес эти слова, стоял перед ними, возникнув, по-видимому, из пустоты. Он был высок и хорош собой, в весьма, однако, зловещем стиле, - нос у него был длинный, острый, усы и бородка иссиня-черные. На нем было роскошное колдовское облачение со знаками зодиака, вышитыми золотой и серебряной канителью. У него был тот слишком тщательный выговор, который на любом языке звучит несколько по-иностранному.

- Магистр Мальгрим, - произнесла Мелисента в истинно королевской манере, - вы не должны были появляться так внезапно. Мы не давали вам на то своего соизволения. Нинет, это магистр Мальгрим, новый волшебник, он прибыл от короля Марка. Леди Нинет.